Тайна старого колодца - Страница 21

— И зря суда испугался, — сказал Антон. — Свидетели подтвердили бы твою невиновность, и схватил бы Проня по своему заявлению, как миленький.

— Зря! Это для милицейских суд не страшен. Вы все законы знаете, с судьями — по имени-отчеству. А мы в этом отношении люди темные. Только секретарь объявит: «Встать. Суд идет!» — у нас коленки затряслись. И свидетели дома храбрятся, а как за дачу ложных показаний распишутся, так в рот судье начинают заглядывать, чтоб ответом угодить. По себе знаю. Был один раз в свидетелях. Судья задает вопрос, а я глазами хлопаю, боюсь лишнее слово сказать. После сам над собою смеялся…

Непринужденно начавшийся разговор прервала мать Столбова. Заглянув со двора в избу, она тревожно сказала:

— Вить! А следователь-то, наверно, и впрямь утоп. Не зря Слышка суетился — милицейская машина у конторы остановилась.

— Чокнулись вы со Слышкой! — Столбов сердито указал на Бирюкова: — Вот он, следователь! А ты: «Утоп! Утоп!».

«Кто там из милиции приехал?» — удивился Антон и предложил:

— Идем со мной. Дорогой о колодце расскажешь.

— Что о нем рассказывать?.. — словно испугался Столбов, однако все-таки пошел с Антоном.

Шли молча. У конторы увидели Кайрова, милицейского шофера и старика Стрельникова.

— Я, слышь-ка, как увидал его на тракторе с Витькой, стал звонить в милицию сызнова. Дак опять же телефон отказал, — виновато оправдывался Егор Кузьмич.

— Ты, Слышка, как всегда! — вмешался в разговор Столбов. — Слышал звон, да не знаешь, где он.

Кайров, видимо, уловил запах водки и строго посмотрел на Столбова:

— А ты, дорогой, шел бы спать, пока на пятнадцать суток не напросился.

— Это за вами не заржавеет, — обронил Столбов и отошел к конторе, на дверях которой висела свежая киноафиша.

Кайрова вроде током передернуло:

— Что вы сказали?

Столбов оглянулся:

— Что слышали.

— А ну вернись!

— А иди ты…

Лицо Кайрова побагровело, глаза расширились. Он как будто поразился смелости Столбова — очень уж небрежно колхозный тракторист от него отмахнулся. Бирюков, молча наблюдавший эту сцену, с упреком проговорил:

— Нельзя же так, товарищ капитан.

— Что?.. — Кайров уставился на Антона. — Заступник?! В рабочее время купаешься, как на курорте. Водку с кем попало хлещешь, а я должен бросать свои дела и разбираться. Мальчишка!

— Не пил я, — нахмуренно сказал Антон.

— Что, по лицу твоему не видно? Стоишь, как рак вареный!

Бирюкова словно ударили. Ударили больно, неожиданно. В какой-то короткий миг он почувствовал на себе любопытный взгляд старика Слышки, увидел лукавую улыбку молоденького милицейского шофера, заметил, как Столбов удивленно оторвался от чтения афиши. И, не отдавая отчета своим словам, неожиданно ляпнул:

— Не говорите глупостей, товарищ капитан.

Кайров опешил:

— Оскорбление?..

— Нет, диагноз, — по инерции съязвил Антон и лишь теперь отчетливо представил, каких дров только что наломал. Кайров был обескуражен. Однако, как у боксера, случайно ударившего противника ниже пояса, у Бирюкова не было удовлетворения от победы. Виновато оглядевшись, он увидел растерянно открывшего рот Слышку, испуганное лицо шофера. Во взгляде Столбова прочитал удивление: «Зачем ты так?» — и, не зная, что ответить на этот немой вопрос, пожал плечами.

Кайров, как говорится, рвал и метал, но Антон не слышал угроз. С трудом сообразив, что ему приказывают садиться в машину, вспомнил о ключе от кабинета Чернышева. Подошел к Столбову, передал ключ, подумал, что мог бы отдать его Екатерине Григорьевне, к которой все равно надо заехать за оставленными вещами. В голову почему-то пришла фраза Столбова о свадьбе. Антон улыбнулся и с наигранной веселостью сказал:

— Кина не будет, Витя.

Уже из машины увидел, как к Столбову подошла Зорькина. Она была в белой кофточке и короткой черной юбке. Так же, как утром, блестели туфли-лакировки. Но вместо голубой косынки с якорьками на плечи небрежно накинут прозрачный желтый шарф.

12. Мутное дело

Подполковник Гладышев пришел на работу в хорошем настроении. Где-то около полуночи ему на квартиру звонил вернувшийся из Ярского Кайров и доложил, что Бирюков отделался легким испугом, жив и здоров. Правда, старший оперуполномоченный уголовного розыска не преминул заметить, что расследование случая с колодцем не продвинулось ни на йоту, но после хорошего сообщения о Бирюкове это ничуть не расстроило подполковника.

Неприятности начались на работе, когда из Ярского позвонил Чернышев. Слышимость, как и вчера, была отвратительной. Из всего разговора подполковник понял только, что Кайров, будучи в Ярском, на какого-то выпившего тракториста оформил какой-то материал, и Чернышеву уже звонили из милиции, требуя направить парня в райцентр не то для разбора, не то для отсиживания пятнадцати суток.

— Не хулиган Витька! Понимаешь, не хулиган! — рассерженно хрипел Чернышев в телефонную трубку. — У меня свидетель есть, который присутствовал…

— Я разберусь, Маркел Маркелович. Разберусь! — успокоил Чернышева подполковник и, положив трубку, вызвал к себе Кайрова.

Кайров спокойно выслушал подполковника:

— Узнаю Маркела Маркеловича. За каждого своего колхозника разъяренным тигром поднимается.

— Что там у вас произошло?

— Пустяки. Погорячился я. Сейчас скажу ребятам, чтобы не вызывали Столбова. Вот с Бирюковым серьезней… — Кайров достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги и подал его подполковнику: — Это мой рапорт.